Самым развеселым среди навязчивых состояний является ипохондрия.
При повторении каких-либо неприятных ощущений (покалывание в пятке, чесотка в пупке и пр.) в теле его обладатель впадает в панику и, стараясь не думать о худшем, наоборот, только и думает про то, что смертельно болен раком, холерой или СПИДом.
Страх будущих медицинских мучений и скорой смерти постоянно преследует ипохондрика. Он весь напряжен и ищет в своем теле новые симптомы страшных и неизлечимых заболеваний.
Мысли о близком и неминуемом конце приобретают у ипохондрика всепоглощающий характер (да, по большому-то счету, ему, один хрен, нечем заняться), а хождение по больницам и посещение врачей становится смыслом жизни.
Еще есть одно очень забавное навязчивое состояние, называемое: в науке - контрастным влечением, а в народе - бесноватостью (кто читал про предреволюционные годы в Российской Империи, тот поймет, о чем я).
Это непреодолимое желание сделать нечто недозволенное, противоречащее законодательству, воспитанию и традициям общества. Например, плюнуть в очки гимназической училке. Или - выругаться громко на Красной площади против царизма. Или - дернуть за бороду неосторожно подвернувшего под руку попа.
Есть контрастные влечения попроще. Допустим, стоят чинуши строем в ожидании прохода перед ними вышестоящего барина. И когда он появляется, один из чинуш начинает подергивать головой и подмаргивать барину.
Все, конечно, думают, что это, типа, бунт.
Но на самом деле, пацаны, никакого бунта нет.
Просто дергающий чинуша-холоп одурел от ужаса, глядя на своего высокопоставленного барина-бога.
А вот еще прикольное навязчивое состояние, которое я называю "синдром бюрократа".
Это - многочасовые бесплодные рассуждения перед кем угодно, хоть перед канарейкой, на какие угодно темы (есть ли жизнь в России, нет ли жизни в России; и вернет ли себе Монголия прежнее величие), бесцельное рисование во время заседаний голых баб в казенном блокноте и навязчивый счет количества повторений фразы "Я вам, сволочи, покажу, как воровать у народа!" в публичном выступлении царского наместника в округе перед губернаторами и мэрами провинциальных столиц.
Самое грустное из навязчивых состояний - невротическая депрессия.
Какова бы не была объективная действительность, депрессивный невротик все равно найдет в ней нечто пакостное и мерзостное. Его не радуют даже похороны недругов и крушение вражеских планов.
Что любопытно, невротическая депрессия чаще всего возникает у пиплов, с детства натасканных родителями и педагогами на прямолинейность понимания жизни (только белое, только черное), на бескомпромиссность, на веру в чувство долга, мораль, нравственность и некую "абсолютную справедливость".
Я в связи с этим постоянно заморачиваюсь вопросом: что лучше для общества - чтобы в нем быдлом правили честные депрессивные невротики или пусть это будут готовые обмануть и черта параноики?
А может, править должны обычные, более-менее нормальные воры, как это происходит сейчас в России? Они, по крайней мере, не станут рубить почем зря головы миллионам сограждан...
Пресловутое "чувство долга" тащит наших бедолаг, депрессивных невротиков, вверх по карьерной лестнице (среди них немало трудоголиков).
Они живут лишь надеждой, что этот паскудный мир сгинет когда-нибудь куда-нибудь. В этом их больная радость и смысл горькой жизни.
Обычное состояние депрессивного невротика (даже пьяного) - подавленное настроение и плаксивость. Особенно хреново ему по утрам, когда он находится вялым и разбитым (сказки про "сов" и "жаворонков" придуманы для лентяев: на самом деле - тут, пацаны, все намного патологичнее).
Но, что удивительно, наш герой всегда решительно настроен на то, что скоро мир изменится (к власти придет партия честных пацанов, прилетят инопланетяне, сойдет с небес какой-либо из богов). Поэтому, если депрессивного невротика не напрягают, то у него отсутствуют всякие поползновения забацать самоубийство в знак протеста против бессмысленности своей придурковатой жизни.
Навязчивые состояния - основа долгосрочного самопрограммирования со сменой эмоций и их регуляцией.
3. Истерия
В мирное и сытое время чаще всего встречается у женщин, детей и педерастов. Является энергетической основой для творческих профессий (театр, кино, эстрада, телевидение, изобразительное искусство и пр.).
Истерики - это лучшая публика для модератора.
Работать с ними легко и приятно.
Программы как бы сами собой внедряются в их мозги.
Кто хоть раз видел, как толпа орущих, рыдающих, хохочущих и по всяческому дергающихся русских фанатов встречают прибывшего в Москву очередного заморского чмыря-попсовика (какую-нибудь там старушку-попрыгушку вроде Мадонны), тому не надо рассказывать про истерические припадки и прочие штучки-дрючки истериков.
Такое ощущение, что Господь создал истериков, чтобы человечество не окочурилось от скуки.
Истерик - всегда клоун. Даже на собственных похоронах.
Дедушка Павлов считал, что истерия - это нарушение баланса возбуждения и торможения в мозгах.
Возбуждение в результате оного нарушения забивает торможение и пускает в разнос весь организм.
Накрывшаяся медным тазом корковая регуляция подкоркового возбуждения гробит и построенную на ней вторую сигнальную систему (умение понимать слова).
Поэтому власть над пиплом-истериком обретает первая сигнальная система (приемы общения зверушек меж собой), превращая истерика в хрюкающее, воющее и скачущее по лугам и полям животное.
Толпу истериков можно натравить на кого угодно и она разорвет на части и пожрет даже Папу Римского.
А вот умирать за идею, да еще в одиночку, истерики не любят. Они дезертируют с фронта и в панике сдаются в плен пачками.
Истерик, он, зверушка хитрющая. И ценящая свое здоровье и жизнь.
Например, приступая к производству судорожного припадка, истерик (в отличие, скажем, от эпилептика) старательно выбирает наиболее безопасное место на полу, куда можно будет грохнуться.
Более того, если зрители сего припадка смотались, то он моментально прекращается (и действительно - чего здоровье зазря переводить, катаясь по грязному полу).
Что любопытно, истерики - гениальные симулянты. Они могут имитировать множество болезней.
В психушках врачи стараются изолировать истериков от по-настоящему тяжелобольных пациентов, поскольку истерики без труда передразнивают их симптоматику.
Если истерик постарается, он сможет довести себя до паралича, который будет сохранятся даже при уходе зрителей. Однако тут же прекратится, если больница, в которой лежит псевдопарализованный истерик, вдруг загорится.
И тогда произойдет чудо - годами лежавший без движения пипл скинет с себя больничное одеяло и с криком "Гори-и-м, вашу ма-а-ть! Гори-и-м!" резвым галопом припустит из палаты на волю.
Так рождаются легенды.
Так исцеляются истерики.
Поведение истериков всегда театрально. Их речь манерна. А жесты подчинены желанию обратить на себя внимание.
В принципе, в этом и состоит весь смысл жизни истериков - обратить на себя внимание любой ценой.
Без чужого внимания истерики громко страдают и по-тихому наркоманят.
В своих наркоманских грезах они видят себя окруженными толпами поклонников и поклонниц, орущих: "Зашибись!"
|