[Вячеслав Серёгин]

Михаил Житняков - новый вокалист «Арии».


Как в группе «Ария» появился новый вокалист и почему у российских групп нет шоу, подобного Rammstein?

Недавно в группе титанов отечественного хэви произошли тектонические события. Из группы ушел вокалист Артур Беркут, в коллектив взяли нового вокалиста Михаила Житнякова, и с его голосом выпущен новый альбом «Феникс».

Виталий Дубинин и Михаил Житняков рассказали «Новостям шоу-бизнеса NEWSmusic.ru», как все это происходило, и с какими трудностями столкнулась «Ария» из-за ухода Артура Беркута.


- Кастинга не было? Как происходил процесс поиска замены вокалиста?

Дубинин: Кастинга не было. Наверное, нам просто повезло. С Михаилом мы познакомились два года назад. В 2009 году у Маргариты Пушкиной вышел альбом «Династия посвященных». Она мне его презентовала со словами: «Послушай, как поют молодые ребята, может, что-то тебе понравится». Пушкина тогда уговаривала меня создать сольный концептуальный альбом, и подыскивала вокалиста для такого альбома. Мне понравился именно Михаил Житняков. Я сходил на его концерт. На этом тогда все и закончилось.

Когда же случилась история с Артуром, мы начали думать о новом вокалисте, и я вспомнил про Мишу. Дал послушать другим запись его песни на альбоме Пушкиной. А в прошлом году еще вышел трибьют «Арии», где Михаил в составе группы «Гран-Куражъ» исполнял одну из наших песен. Послушали мы все это, и решили пригласить его на студию, чтобы он спел наши старые песни. Он пришел, спел. Причем, когда мы спросили его, что он будет петь, то он сказал, что готов практически любую. Потом мы с ним попробовали новые песни, и поняли, что это то, что нам нужно.

Я считаю, что нам повезло. Долгих поисков не было, обошлись малой кровью…

- Михаил, вы наверняка с детства были фанатом «Арии»?

Житняков: Точнее, с того момента, когда началось мое знакомство с тяжелым роком, а это началось с прослушивания альбома-компиляции «Арии» «2000 и одна ночь». Есть такое выражение: «я – поздний бутон». К тяжелой музыке я пришел, когда уже учился в институте. До этого слушал разную музыку, в том числе популярную. Я тогда не заморачивался на жанры и стили. Когда я услышал «2000 и одну ночь», вместе с ребятами в ближайшем ДК мы подобрали несколько песен «Арии», я спел… и стал фанатом «Арии» и тяжелой музыки.

- Музыка в вашей группе «Гран-Кураж» тоже тяжелая, но все-таки несколько иного плана.

Житняков: Дело в том, что в группе всю музыку и тексты пишет гитарист Михаил Бугаев. Он вырос на песнях «Парка Горького». Это наложило свой отпечаток, у нас был уклон не к хэви, а скорее к харду 80-х.

- Как вы восприняли новость о том, что вас берут в «Арию»?

Житняков: Был ошарашен! Мы с Виталием знакомы два года, и когда он в конце июня попросил приехать попробовать, я приехал именно попробовать. Одно дело петь каверы, другое - петь в присутствии авторов, это большая ответственность. Но «арийцы» приняли решение настолько быстро, что я почувствовал себя совершенно ошарашенным. Я-то предполагал, что пока они будут думать, я сам решу, получается у меня или нет. Мне предложили, и я сам взял паузу на обдумывание.

- Как получается, что в профессиональной группе «Ария» успешно поют люди без музыкального образования? И вот опять непрофессиональный вокалист?

Дубинин: Мы тоже не сильно образованы, консерваторского образования ни у кого за плечами нет. Я закончил Гнесинское училище, но скорее для корочки. Мы все самоучки. Сами учились тому, чему хотели научиться. Нельзя сказать, что мы специально берем людей без образования, это дело случая.

Плюс в отсутствии образования тоже есть. Музыканту легче меняться в зависимости от необходимости, над ним не висит груз в виде заученной грамоты и исполнительской техники. Мы берем тех, кто нам нравится. И общаться с такими людьми нам проще.

Альбом «Феникс» в продаже с 5 октября 2011 года

- Виталий, вы выступили в роли вокального продюсера альбома «Феникс». Что пришлось менять, добрабатывать в голосе Михаила?

Дубинин: Ну, какой же я продюсер… Кардинально ничего менять не пришлось. Мне показалось, что раньше Михаил пел в такой мальчишеской задорной манере, кроме того, у него в голосе присутствовала излишняя хрипотца, свойственная молодым. Я чувствовал, что он сможет петь гораздо более широко, мужественно. И мы добились этого, я считаю. Главным было раскрыть голос Михаила, уйти от мальчиковости и придти к зрелому мужчине. Огранить все грани, показать больше возможностей: с хрипотцой и без, на широком распеве и на субтоне.

- Михаил, а для вас в чем было главной сложностью при записи вокальных партий к «Фениксу»?

Житняков: Сам подход к работе для меня был абсолютно нов. На меня вывалили сразу весь новый материал, который был уже записан. Надо было слушать и записывать вокал. Мой опыт студийной работы был иной – песни сначала долго репетировались, потом приезжали в студию записывать готовый материал.

Хотя Виталий стесняется, я могу точно сказать – он продюсер, и еще какой продюсер! Он не упускал ни одного нюанса в песне, обращал внимание на каждую мелочь – все ради того, чтобы воплотить материал именно таким, каким он был задуман автором.

- Михаил, какая из песен показалась вам особенно сложной?

Житняков: Наиболее сложны для меня совсем не песни с высокими нотами. Самое трудное для вокалиста моего плана – спеть внизу или в середине. Из альбома сложнее было спеть «Реквием» и «Парфюмер. История одного убийцы». В медленных песнях от меня требовалось серьезное проникновение. Петь боевики было более знакомо.

Дубинин: В медленных песнях голос более на виду, он не закрыт гитарами, ничего не жужжит. И любой огрех тут же слышен. Надо быть убедительным на двести процентов.

- Михаил, вы женаты. Что сказала вам жена? Ведь вы работали на стабильной работе с зарплатой, а уходите в музыку.

Житняков: Я сказал жене, что буду зарабатывать не меньше, и ее это устроило (смеясь). На самом деле, мы с супругой долго размышляли на эту тему. Как ни странно, вопрос о финансовой отдаче работы в группе «Ария» был не самым главным вопросом. Сомнения были в другом. Впервые за долгое время мне придется надолго уезжать из дома на гастроли. И жене было особенно трудно принять именно этот аспект. Я уеду на три недели – что я буду делать без нее?