[Вячеслав Серёгин]

Существование профессиональных шутов отмечено уже во времена ранней истории в родоплеменном обществе. Плиний Старший упоминает царского шута (planus regius) описывая визит Апеллеса' во дворец элленистического царя Птолемея I. Тем не менее, в основном определение «шут» ассоциируется с европейским средневековьем.

Шут был символическим близнецом короля. Шуты воспринимались как люди, оставшиеся по божьей воле недоразвитыми детьми. Не только люди с актерскими способностями, но и люди с психическими заболеваниями зачастую зарабатывали шутовством средства к существованию. В мире ислама суфийские мистики расказывают притчи о Ходже Насреддине, который, возможно был шутом самого Тамерлана. Все королевские дворы средневековья нанимали различного рода шутов, в умения которых входило музицирование, жонглирование, актерство и загадывание загадок.

В период правления Елизаветы первой Английской Уильям Шекспир пишет свои пьесы, часто выводя в них шута в качестве одного из лирических героев.C наступлением эпохи Просвещения и Реформации традиция найма шутов прервалась. Шутовство имеет на Руси давние традиции. Персонаж русских сказок Иван-дурак (ср. англ. Fool, англ. Joker) часто противопоставляется Царю именно в качестве носителя некого тайного знания, кажущегося глупостью.При русском барском доме или дворце содержались шуты, в обязанности которых входило развлекать забавными выходками господ и гостей. При дворе русских царей, а после и императоров также содержались шуты. Известны придворные щуты Петра Великого Иван Александрович Балакирев, вошедший в историю множеством рассказанных якобы им анекдотов, и Ян д’Акоста, которому за политические и богословские споры Пётр пожаловал остров в Финском заливе и титул «Самоедского Короля».Прослеживается также определенная связь традиции шутовства с традицией юродства, хотя последнее несло существенно большую духовную, сакральную нагрузку. Некоторые исследователи считают также и средневековых шутов носителями древних духовных традиций и тайных знаний. Имя польского дворцового шута Станьчыка сохранилось в польском фолклоре как синоним острослова, высмеивающего текущие политические события. В период новой истории эта фигура стала симоволом для многих поляков. Король Тонга Тауфаахау Тупоу V первый в новейшей истории монарх, официально нанявший шута на королевскую службу. Шутом стал некто Джесс Богдонофф, призванный на эту должность в 1999 году. Сохранить должность ему, однако не удалось, так как в 2001 «шут» был уличён в серьёзных финансовых хищениях (параллельно Богдонофф занимал должность финансового советника короля) и вынужден был покинуть королевство.

В современной Германии фольклорным героем является Тиль Уленшпигель стойко ассоциируемый с шутом, за острую политическую сатиру.