[Вячеслав Серёгин]

– Если адвокат такой замечательный, а вред от «Пусть говорят» такой очевидный, почему вы, жертвы Малахова, не соберетесь и не подадите в суд?

– Если судиться по каждому поводу, мы только этим и будем заниматься. А работать когда? Генерал Елисеев, героический человек, руководитель легендарного ансамбля ВВ МВД, должен все бросить и бежать подавать в суд на Малахова за испорченную жизнь, здоровье?

– А как же «честь и достоинство»?

– Хорошо, что есть такие газеты, как «Собеседник», где можно слово в свою защиту сказать. Остальные же все, за редким исключением, проплаченные, ангажированные.

– Кем?

– Я не буду называть имена тех, кто рулит процессом очернения моего имени. Это мои бывшие соавторши...

– Почему бы и не назвать? Всем и так очевидно – Пугачева.

– Ну раз так очевидно, то да, Аллочка сыграла определенную роль. Она запустила этот механизм, начав кампанию с приездом бывшей жены из США, которая не была в России 20 лет, так как не захотела со мной в 1994 году вернуться в голодную страну.

«Старинные часы» отдал Сургановой

– А что было раньше: вы забрали права на все написанные для Пугачевой песни или она поддержала вашу бывшую и помогла с выходом на ТВ?

– Сначала – песни. Я был очень недоволен деятельностью РАО. В месяц мне платили столько, сколько стоит 10-минутное выступление звезды. Поэтому я вывел из управления РАО песни Успенской, Киркорова и Пугачевой. Теперь мои адвокаты защищают мои авторские права.

– К вам уже обращались за разрешением спеть?

– Из этих троих – никто. А другие обращаются. Заключают договоры.

– Выходит, что кампания против вас – реакция Пугачевой на ваши действия...

– Мало того. Не знаю, правда это или нет. Но, как мне передали слова адвокатов Пугачевой, Алла Борисовна якобы сказала после истории с РАО, что теперь Резник для нее – враг номер один... Эти слова на корпоративной вечеринке и услышали мои бывшие юристы и не преминули сразу же их огласить.

– Хотя еще 5 лет назад вы в интервью нам говорили, что называете друг друга братом и сестрой.

– Между братом и сестрой бывают разные отношения. У меня с Аллой связано много хорошего. Было и творчество, и кураж, и время, когда я жил ее жизнью. 71 песню написал для нее! Кто еще для кого сочинил столько?! Но как-то не по-братски она ко мне в последнее время относится.

– Не представляю, чтобы «Маэстро», «Старинные часы» пел теперь кто-то другой.

– А приходите 31 марта на мой юбилейный концерт в Кремль! Сурганова будет петь «Старинные часы». Очень талантливо исполняет.

– И все-таки у вас был с Аллой Борисовной объяснительный разговор?

– Алла звонила мне после всей этой гадости: «Я ни при чем. Просто Мунира попросила о помощи, я ей дала своих адвокатов, сняла гостиницу». Это называется «ни при чем»! И говорит: «Хочешь, я поговорю с Добровинским?» Сама же его против меня в «Пусть говорят» привела! Я Алле ответил: «Ты знаешь, я сам разберусь. Ты только не болей. Потому что, если ты будешь болеть, я буду переживать».

– И это все из-за песен, из-за денег?!

– В том числе, но песни не главное. Не хочу говорить, но я-то знаю основную причину такого поведения Аллы...

– Давайте уж начистоту!

– Нет, не скажу (прищуривается и загадочно улыбается). Это семейное дело было. Я ей помог. Она не может, видимо, простить своего тогдашнего бессилия в том вопросе.

Паулс спросил: «Кто такой этот Ваенга?»

– Если не Пугачеву, то кого бы вы могли назвать сейчас своей певицей? Пытались сотрудничать с Ваенгой – не получилось...

– Это нельзя назвать попыткой. Мы с Ирой пришли на ее концерт. Елена со сцены, практически встав на колени, сказала: «В зале находится Илья Резник. Я мечтаю, чтобы хотя бы одну песню он написал для меня». Я позвонил Паулсу. Раймонд удивился: «Кто он такой, этот Ваенга?» Потом перезвонил, видимо, у кого-то осведомившись: «А, это тот, на которого билет в ложу стоит миллион рублей?»

Мы встретились, Лена очень понравилась Паулсу, мне – тоже. Мы написали 11 песен, имея в виду Лену. Эти кадры домашнего видео широко известны: мы музицируем, Лена лежит на полу, Ира сидит на диване. И Лена, поворачиваясь к Ире, говорит: «Они гении!» Эти «гении», будучи людьми творческими, не прагматичными, отдали ей все ноты и стихи. Жду месяц, два, три. От Ваенги – ни слуху ни духу. Потом звонит ее директор и говорит, что берет песни. Я назвал цену, не буду говорить, какую. А в ответ услышал: «Мы привыкли, что нам дарят».

– И на ближайшем же концерте Ваенга рассекретила стоимость вашей песни – 25 тысяч евро.

– На двоих. Лена озвучила стоимость, устроив отвратительную сцену. Она, видно, забыла, что песни других авторов стоят 50–100 тысяч долларов. Это ее дело. Песни, написанные для нее, будут звучать в другом исполнении. У меня есть одна певица, солистка Большого театра Динара Алиева. Ученица Елены Образцовой, голос потрясающий, уровня Анны Нетребко. Уверен, у нее большое будущее...

– В России есть певица номер один?

– Думаю, нет. Дело в том, что нет хороших песен. Вернее, есть, но их никто не слышит. Например, мой творческий вечер идет три часа, а в эфир выходит полтора. Убирается все новое. Поэтому у публики складывается впечатление, что я ничего не пишу. Это не так! Но чтобы песня попала в ротацию на ТВ, радио, нужны деньги. У меня нет 200 тысяч долларов, чтобы дать жизнь песне. Да я и не собираюсь платить этим жуликам!

Иначе, чем преступлением по отношению к своему народу, эту политику радио и телеканалов я назвать не могу.

Не собирался бежать из России

– На Украине лучше? Или передумали уезжать? Ведь собирались, на НТВ об этом в «ЦТ» рассказывали.

– Не думал я никогда об эмиграции! Там вот как было. Программа «Центральное телевидение» захотела сделать мою «Исповедь». Приехала маленькая девочка с НТВ. Два часа мучилась: «Чем же мы будем цеплять зрителя?» Любовниц нет, с одной женщиной живу 15 лет. Не пью, не курю.

– Скука!

– «А вы с Распутиной, – спрашивает, – не жили? А Аллегровой не делали предложение? А с Лаймой ничего у вас не было?»

Мы тогда с женой поехали в очередной раз к друзьям в Киев. НТВ – с нами. Хорошо, что мы не взяли их на чаепитие к президенту Украины! Интуиция подсказала! Это была бы такая провокация! Три дня ходили по улицам, писали интервью. И в самом конце журналистка говорит: «Надо записать несколько фраз для анонса». Я и произнес среди прочего: «Меня вынуждают покинуть Россию». И как раз это пошло в рекламу.

Программа вышла 14 октября, а 10 ноября – День милиции. Звонит мне зам. министра МВД: «Как же так? В администрации президента волнуются, почему председатель Общественного совета, которому открывать праздничный концерт, бежал из страны?» Пришлось оправдываться, доказывать, что Россию покидать не собирался.

– Но про квартиру подаренную – не вранье?

– Квартира? У меня? Откуда?

– Элитный жилой комплекс «Чайка» ни о чем не говорит?

– Ах, вот вы о чем! Чайка оказалась вороной. Это меня попросили сняться для рекламы, квартиры плохо продавались. Потом оказалось, что люди, пригласившие меня, – обманщики. Дал много интервью в 700-метровых хоромах, этим дело и закончилось.

– Настолько доверчивы? Вас используют, а вы не замечаете?

– Да, попадаюсь все время. Это все идет от влюбчивости. Если ты не очаровываешься своим исполнителем, ничего не можешь написать для него. Это мой подход ко всем людям, не только к музыкантам. Но, к сожалению, рано или поздно наступает пора разочарования...

– Вам в апреле 75. Заранее не поздравляют, но мы пожелаем, чтобы вас наконец оставили в покое и чтобы люди, которыми вы очарованы, больше не разочаровывали.

– Спасибо. Есть те, кто верит мне. После кремлевского концерта у меня будет прием – 200 человек набралось. Люди, которые меня поддерживали все это время. И еще. Со мной рядом 24 часа жена Ирочка.

И вот это настоящее счастье!

Справка

1958 – с 4-го раза поступил в Ленинградский театральный институт
1969 – первая же его песня, «Золушка», прославила Людмилу Сенчину
1972 – начал сотрудничать с Пугачевой
2004 – осудил Киркорова за «розовую кофточку», чем вызвал гнев певца
2012 – женился на Ирине Романовой (это его третий брак)