Другой яркий пример интереса к миру за колючей проволокой находим на книжной ярмарке в Олимпийском. По словам продавщицы Марианны Сергиенко, посетители ярмарки в последнее время активно разбирают издания, которые раньше считались специализированными и предназначенными для узкого круга. Например, "Толковый словарь уголовного жаргона" или сборник тюремной лирики "Российские вийоны". Даже художники в салонах тату удивлены небывалым всплеском интереса к наколкам в стиле ЗК. "Мы так долго и упорно боролись за то, чтобы татуировка никаким образом не ассоциировалась с зоной, - поделился с "НИ" тату-мастер Олег Грей. - Рассказывали, что это явление, пришедшее из древних времен, что сейчас это одно из видов искусств, но все наши усилия пошли насмарку. Все чаще приходят молодые люди с просьбой сделать им тату, стилизованную под наколки воров в законе, рецидивистов, отсидевших уголовников. Снова в моде черепа, пронзенные мечом, хищные птицы - символы свободы, розы в колючей проволоке. На вопрос, почему не выбрать другой рисунок, обычно отвечают, что так сейчас модно".
А в ночном клубе "Зона", оформленном в тюремном стиле (столики в форме камер, сторожевые собаки, живые крысы под полом, автоматчики), или в ресторане "Бутырка", названия блюд которого используют исключительно слова из "фени", столики надо заказывать за несколько недель.
"Лично я ничего удивительного здесь не вижу, - заявила "НИ" правозащитница Валерия Новодворская, которая сама не один год провела за решеткой. - Наша страна живет по законам "красной" зоны, где "паханы" постоянно делят "общак", где правит "блатная богема", а большая часть народа "лежит у параши". Я подчеркиваю, именно по законам "красной" зоны. В "черных" колониях, где работают правила криминального мира, порядки и то человечней. А раз законы у нас тюремные, почему культура должна быть какой-то другой?".
"Я бы не был так категоричен, однако доля истины в этом суждении, безусловно, есть, - сказал "НИ" социолог "Левада-Центра" Алексей Левинсон. - После перестройки, во время периода безвластия, первыми институтами общественной самоорганизации стали бандитские группировки. Им-то и удалось привить массовому сознанию уважение к антиобщественным явлениям, в том числе к законам и правилам зоны, а также интерес к ним".
Практически все опрошенные "НИ" эксперты считают, что тиражирование тюремной тематики крайне негативно сказывается на общем интеллектуальном и культурном уровне страны. Об опасностях этого повального увлечения говорят и лингвисты. Как рассказал "НИ" доктор филологических наук, крупнейший исследователь арго Михаил Грачев, даже простое употребление криминальной лексики способно оказать существенное влияние на мировоззрение человека. Увлекаясь жаргонизмами, россияне не только обедняют свой словарный запас, но и огрубляют язык, делают его примитивным. Однако, по словам г-на Грачева, самое неприятное в том, что мода на "тюремщину", блатные слова способствует формированию устойчивого противоправного поведения и мысли о том, что честным трудом ничего не добьешься.
Наиболее сильно негативному воздействию тюремной культуры подвержена молодежь. Современные педагоги с ужасом отмечают, что школьники на переменах играют в зону: рисуют на руках перстни, наподобие воровских наколок, разговаривают исключительно "по фене", держат "общак" и устраивают жестокие проверки новичкам. Но самое поразительное в другом - дети стали хвастаться тем, что их родные и близкие побывали в местах лишения свободы. Если раньше от малолетних преступников девушки шарахались, то сегодня, по мнению психолога Валерии Микулиной, чтобы добиться юных красавиц, молодые люди врут, что имели судимость и хотя бы условный срок. Особенно сильны эти процессы, по мнению председателя Комиссии по образованию Московской городской думы Евгения Бунимовича, в рабочих районах, где дети не видят для себя перспектив в большой жизни. Тем не менее они хотят в чем-то превосходить состоятельных и хорошо образованных сверстников - хотя бы в знании воровских законов.
Вместо концептуальных тату молодежь все чаще требует сделать им зековские наколки.
