Глава 95. Аудиенция у королевской кобры
Отбросим грусть! Её итак немало, к тому же путь нелегок, а идти надо. А почему надо? Мы этого не знаем. Иди, пока глаза видят. И, повнимательнее на перекрестках!
Вам жалко Лысого? Он летает, летает, а результата нет.
- Месье, Вы мне можете объяснить, почему наш объект два раза пересек Адриатику паромом? Почему он путешествовал в Италию окольным маршрутом? И вообще, почему он только приехал на ривьеру и тут же возвратился в Хорватию, а затем вновь, как и в Корее, провалился под землю? Вы можете объяснить это какой то разумной логикой?
- Мадам, возможно в этом маршруте и было некоторое рациональное зернышко, но мы не экстрасенсы, мы не телепаты, мы не в силах прочесть его мыслей. Что от меня требовалось, мадам, я исполнил. Клиент действительно был на море, но это было ещё до сезона. Он несколько ночей провёл на Лигурийской ривьере, провинция Генуя, далее его след теряется. Ну а его маршрут Сплит-Венеция-Сплит был позже, и наверняка предусмотрен туристической компанией, но это подтвердить или опровергнуть мне не удалось. А еще в Загребе я проверил все отели, вплоть до трехзвездочных - он нигде не числится.
- Месье, у Вас нет такого ощущения, что он просто дурачит нас и намеренно пускает по ложному следу?
- Не исключено, мадам. Не исключено. В природе есть такая крохотная птичка, называется "колибри". Так вот, чтобы не стать добычей ястреба, эта маленькая птичка старается вести жизнедеятельность, в том числе гнездиться, за спиной хищника. То есть по сути водит его вокруг его же собственного клюва.
- Ну так вот Вам, дорогой мой месье Дюшон, полезная информация. Значит Вам нужно одним глазом смотреть вперед, а другим назад. Нужно усыпить бдительность колибри своей будто бы усыпленной бдительностью. Ястреб, месье - это царь-птица, Вы понимаете? Остановите сейчас любого парижанина, спросите кто в небе хозяин - ястреб или колибри? Что он Вам ответит?
- Уверен, мадам, что в девяносто девяти случаях из ста это будет ястреб.
- Ну, тогда, месье, мне нечего более Вам добавить. Успехов.
Лысый выскочил из офиса Антуанетты, как из финской сауны. Никогда его ещё так не ошпаривали, даже будучи на нелёгкой государственной службе. Вот ведь ястребица, эта Антуанетта! Даже нет! Не ястребица, и не всех птиц царица, а королевская кобра! Думает, что если у неё денег сундук, значит все позволено? Может меня, гениальнейшего Шерлока Холмса вот так как мальчишку воспитывать? Да я... Да я... я... я... Тут Лысый полез в карман за ключами от машины, но не успел вынуть руку, как его повело в сторону, ноги перестали слушаться, голова начала вращаться вокруг собственной оси, и он рухнул как сраженный молнией, под колесо собственного автомобиля.
Антуанетта слышала сирену скорой помощи, она подумала, что кого то из пешеходов сбила машина. Чтобы еще больше не портить себе и без того невеселое настроение, она опустила на окнах лиловые жалюзи и приказала подавать в столовую завтрак.
Глава 96. Дзинта. Янтарные кудри
Ещё одна маленькая страна, которая несмотря на множество вторжений, аннексий, давлений изнутри и снаружи осталась самобытной и независимой в душе - Латвия. Когда то мне довелось там пожить в два приезда около года, и я всегда мечтал вернуться в эту замечательную страну и освежить свою память. Заодно посмотреть, насколько там все изменилось по отношению к временам многолетней давности. А ничего и не изменилось - как была Латвия Латвией, так ею и осталась! Как разговаривали латыши на языке своих предков, так и теперь говорят. Флаги менялись несколько раз на протяжении прошлого века, над людьми поиздевались и красные, и коричневые (и даже серобуромалиновые) власти, а латыши остались латышами.
И вот я вновь в Риге. То, что местные её называют маленьким Парижем - в этом есть большая доля правды. Как то уж случайно произошло, что Рига, висевшая во вторую мировую войну сразу на двух пушечных дулах (восток-запад), так и осталась целехонькой и невредименькой. И дай бог, чтобы никакому идиоту больше не взбрело в его алчную голову снова развешивать на Домский площади свои вонючие красно-коричневые портянки, или высекать подбитыми ржавым железом каблуками искры из ее драгоценных камней...
Её звали Дзинта. Девушку, которая работала в аэропорту продавщицей парфюмерии и побрякушек. Я по прилёте искал обменник, ну и заглянул в её магазинчик. Мы перекинулись парой любезных фраз и я уехал в город. Ну а когда устроился ночевать и обжился в заменитой "Астории", то через пару дней взял такси и приехал вновь в аэропорт. В этот день работала сменщица Дзинты (кстати именно она и сказала как ту зовут), и я приехал ещё раз. Кажется она меня вспомнила (в том числе не без помощи подружки), была более любезна и не менее общительна. Сперва мы говорили на полуанглийском, а затем перешли на русский, что для двоих было даже удобнее - Дзинта, хоть и не в идеале, но знала и хорошо понимала язык. Что мне сразу в ней понравилось (помимо конечно же яркости и индивидуальности, янтарных кудрей и отточенной фигурки), так это её непредвзятое отношение к русским, как к таковым. Этим нация немного гриппует - но виновата в первую очередь не она. Это же не латышы в 40 году на танках и полуторках въехали в Москву, а все знают, что как раз все было наоборот.
Я попросил Дзинту выбрать на свой вкус парфюм, якобы для моей любимой девушки, и она, как истинная патриотка порекомендовала ни "Шанель", и ни "Диор", и не "Дольче", а именно "Дзинтарс" (янтарь). Духи действительно были высший сорт! Вот их то я и подарил Дзинте. Кроме того, пригласил на её длинный выходной прокатиться на побережье и заглянуть в какое-нибудь кафе с видом на суровую, но загадочную Балтику...
Глава 97. Сухопутный адмирал
Мы должны были встретиться рядом с центральным вокзалом, там, где обычно назначают свидания влюбленные - под часами. Я купил цветочки, стою, жду. Время детское, 9 утра. Подъезжает откуда ни возьмись чёрный опель-адмирал, открывается передняя правая дверца и из неё протянувшись с водительского сиденья, как янтарное солнышко из за тучки, выглядывает Дзинта, машет мне рукой, и кричит, типа:
- Роман, привет! Садись, поехали, тут кажется стоять нельзя!
Я даже опешил от такого свидания, подбежал к дороге, запрыгнул в машину, и мы тронулись.
- Роман, цветочки, надеюсь для меня? - весело, жизнерадостно, и не без доли кокетства спрашивает меня Дзинта.
- Ой, извиняюсь, конечно, Дзинта, тебе. Я ими не пользуюсь.
- Спасибо, очень рада, а пахнут то как, прямо по весеннему! Тебя что то смущает, Роман?
- Да нет, Дзинта все в порядке. Единственное, я не понял, откуда взялся этот экспонат? Это что машина Штирлица?
- Ха-ха, нет же, Роман, у Штирлица был 230-й мерседес, а это опель 1939 года образца. Это машина моего папы. Он их коллекционирует.
- Фух, Дзинта, ты меня немного успокоила. А то ведь я подумал, что прямой дорогой меня отвезешь в рейхсканцелярию, на допрос. Кстати я удивлен, что такие раритеты вдобавок ещё и могут передвигаться.
- Роман, сейчас выйдем на трассу и ты сам увидишь на что способен этот пушистый зверь. У него новый двигатель от какой то там спортивной машины. Папа в этом хорошо разбирается, а я так, только покататься беру. Я иногда приезжаю на ней на работу, в Аэропорт, так меня немцы (их много прилетает к нам в Латвию поохотиться, они обычно с ружьями и даже с рогами) прямо атаковывают насчёт покупки этой машины. Я говорю, что это авто киносьемочное и продаже не подлежит. Так папа научил.
Мы вышли на юрмальскую трассу и Дзинта втопила адмиралу под 200 км\час. Никогда бы не подумал, что этот тяжелый бомбардировщик полетит, как космический шаттл.
- Дзинта, так ему в фильмах и сниматься. Действительно, зверская машина.
- Роман, так она уже в трёх фильмах участвовала. А у папы ещё есть салатного цвета бьюик, такой с открытым верхом, кабриолет, из Америки, так тот, кажется в шести картинах, снимался, даже в Аргентину папа его отправлял на съёмки.
- Ну, Дзинта, вы тут даете со своим папашкой!
- Да, такие вот мы киносьёмочные. Папа на этом неплохо зарабатывает. У него голубая мечта приобрести русскую чайку.
- Да ну? А это ещё зачем?
- Не знаю, наверное тоже для бизнеса, говорит, что чайки большая редкость.
- Не знаю, как там насчёт чаек, но вот мне все больше кажется, что самая большая редкость - это красавица Дзинта с улицы Бикерниеку.
Дзинта расцвела пуще прежнего:
- Роман, а ты не боишься с такой ездить, а то ведь завезу так, что голову потеряешь со мной?
- Давно не терял голову, Дзинта. Боюсь конечно, но так и поделать ничего с собой не могу. Самому интересно, что там, за горизонтом... Вот и море показалось. Жаль, что твой адмирал сухопутный.
- А ты любишь море, Роман?
- Да Дзинта, особенно на Мальдивах.
- Мальдивы - это моя мечта. Наше море холодное. Но красивое, согласись ведь.
- Бесспорно. Особенно, когда янтарными переливами своих волос, его украшает девушка Дзинта.