[Вячеслав Серёгин]

Аргумент «за» №1

«Справедливая Россия» завершает парад партий, имеющих хорошие шансы на преодоление семипроцентного барьера. Об этом свидетельствуют объективные показатели. Средний результат СР на региональных выборах 2007–2011 гг. составил 10,4%. Это на полпроцента больше, чем у ЛДПР. Правда, опросы общественного мнения показывают, что партия Жириновского опережает «Справедливую Россию» по уровню поддержки. Согласно ФОМ, доля желающих проголосовать за ЛДПР составляет 10%, а за СР – только 6%. Есть соблазн объяснить это тем, что партия в последние месяцы испытывает проблемы (о них ниже). В действительности, однако, СР находится на пике популярности. Скажем, в 2009 г. ее поддерживали только 4% опрошенных ФОМом.

Дело в том, что электоральное ядро ЛДПР (то есть круг ее лояльных сторонников) шире, чем у СР, но зато у «эсеров» – более обширная электоральная периферия. В условиях, когда выбор ограничен официально зарегистрированными партиями, СР зачастую оказывается приемлемой для тех избирателей, которые испытывают отвращение к самой идее голосования за коммунистов или жириновцев. Можно сказать, что из всех партий «легальной оппозиции» СР – в наименьшей степени нишевая. У нее есть потенциал, а не только устойчивый низкий уровень поддержки.

Этот потенциал не следует преувеличивать. Понятно, что 6% желающих проголосовать за партию не дают гарантии прохождения барьера. Но можно посмотреть на ситуацию и так, что если КПРФ и ЛДПР преодолевают барьер с чрезвычайно высокой степенью вероятности, то неопределенность шансов СР создает дополнительный стимул к голосованию за нее.
Сравнительно высокие результаты СР на региональных выборах во многом объяснялись тем, что в ходе кампаний были задействованы возможности Сергея Миронова как председателя Совета Федерации, а также ресурсы местных политиков, привлеченных в СР ее статусом «второй партии власти». Кроме того, этот статус способствовал тому, что СР реже становилась жертвой фальсификаций. Понятно, что теперь эти благоприятные для партии факторы устранены.


Аргумент «за» №2

СР создавалась как сборная солянка из политиков, которые не нашли себе места в «Единой России». Многие оказались у разбитого корыта в закрытых или бесперспективных партийных проектах. При этом личные ресурсы позволяли им побороться за то, чтобы оставаться на плаву. Это объясняет, почему в СР сравнительно много способных, опытных политиков, пользующихся заслуженной локальной популярностью – таких, как Г. Гудков, О. Дмитриева, Г. Хованская, О. Шеин. Хорошо и то, что в последние месяцы партию покинули некоторые слишком уж явные ставленники Кремля, вроде пресловутого финансиста Бабакова.

Тем не менее, будучи кремлевским проектом, СР с самого начала включала в себя (и включает по сей день) достаточное количество сурковских кадров. Можно было бы привести и другие примеры.


Аргумент «за» №3

В последние месяцы, после ухода Миронова из Совета Федерации, СР довольно убедительно смотрится в качестве оппозиционной партии. Можно, конечно, по-прежнему предполагать, что это игра, которую Кремль ведет по согласованию с Мироновым. Но, кажется, нет.
Вошедшая в легенду личная лояльность Миронова Путину, полагаю, не испарилась в одночасье. Вполне возможно, что в определенной ситуации мы снова сможем ее наблюдать, и даже в удвоенном масштабе. К тому же, оппозиционность СР остается вторичной по отношению к ее основной функции в российской партийной системе, постепенному вытеснению КПРФ.


Аргумент «против» №1

Конечно, вновь обретенная оппозиционность СР не устраняет ее родовой травмы – происхождения в качестве кремлевского проекта, в рамках зачистки политического поля после ликвидации «Родины» и «Партии пенсионеров». Уровень политической автономии СР остается низким, и если в ходе кампании партия будет полагаться на оппозиционную риторику, то это не значит, что после выборов она сохранит какую-то долю политической независимости. Показательно, что в список СР не был включен даже такой относительно приемлемый для Кремля лидер «несистемной оппозиции», как В. Рыжков, хотя идея обсуждалась.
Поскольку ни одна из зарегистрированных партий не является вполне автономной от исполнительной власти, данный недостаток – вопрос степени, а не качества.


Аргумент «против» №2

Организационная конструкция СР такова, что помимо нескольких заметных политиков и руководимых ими сильных региональных организаций она включает в себя массу отделений, полностью подконтрольных региональным властям. Покуда Миронов возглавлял Совфед, эти организации еще могли «служить двум господам», но теперь, полагаю, они полностью лишились организационной автономии. И ладно бы, но дело в том, что отстоять результаты выборов может только партия, располагающая независимым активом на местах. Полагаю, что в большинстве мест у СР такого актива нет. А значит, к активной борьбе против подтасовок на выборах она не готова.
Этот аргумент не вполне применим как раз к тем регионам, где у СР есть наиболее значительный электоральный потенциал – Москве, Московской области и Петербургу.


Аргумент «против» №3

Сергей Миронов, в течение длительного времени входивший в ядро правящей группы, разделяет с другими ее членами личную ответственность за авторитарную трансформацию российской государственности. Все законы, оформившие эту трансформацию, прошли через Совфед. В подавляющем большинстве случаев Миронов не пытался этому воспрепятствовать.
Конституционные полномочия Совфеда так малы, что позиция его председателя значила не слишком много.