Второй работой был сценарий для картины Сергея Урусеевского «Пой песню, поэт». Шпаликов уезжает с Урусеевским в Болшево и пишет там сценарий-песню. Но фильм в итоге не получился. Председатель Госкино Ермаш назначает картине тираж 16 копий. В те времена фильмы как правило печатались тысячными тиражами, и гонорар сценариста напрямую зависел от тиража. Для Шпаликова, надеявшегося расплатиться с долгами за счет потиражных выплат, эта новость стала тяжелым ударом.
Разуверившись в кинематографе Геннадий Шпаликов садится писать роман. Завершить эту работу Шпаликов не успел, но по тем фрагментам, что дошли до нас можно ощутить масштабность авторского замысла.
В письмах и дневниках Шпаликова начала семидесятых годов везде присутствует тема подведения итогов «...Успел я мало. Думал иной раз хорошо, но думать — не исполнить. Я мог сделать больше, чем успел. Не в назидание и не в оправдание это пишу — пишу лишь, отмечая истину. У меня не было настоящего честолюбия... У меня не было многого, что составляет гения или просто личность, которая как-то устраивает (в конце концов) современников или потомков. Пишу об этом совершенно всерьез, потому что твердо знаю, что при определенных обстоятельствах мог бы сделать немало.
Обстоятельства эти я не знаю, смутно догадываюсь о них, никого не виню... Но то, что у меня, в конце концов, сложилось, глубоко меня не устраивает и очень давно уже».
1 ноября 1974 года в возрасте 37 лет Геннадий Шпаликов поднялся на второй этаж одной из дач в писательском поселке Переделкино и повесился на собственном шарфе.
__________________
___________________________
Все, кто уходил от меня хотели, чтобы я что-то понял… а я понял только одно: хорошо, что они уходили. 
|