А нежность она – как пушистый котенок,
Играющий утром в полосках лучей.
Из снов выплывая, немного спросонок,
Ни слышишь ни звуков, ни сласти речей…
Лишь все заполняя, пространства и чувства
Тобою владеет безудержный плен
И нет ориентиров от умств до безумства
И небо открыто - ни стекол, ни стен…
И все исчезает - и нету вселенной:
Твоей или чьей-то, ни мира, ни звезд…
Лишь то, что сливаясь в дыханье неверном
Становится всем …до восторга…и слез
__________________
Не будите во мне зверя, он и так не высыпается...
Белёсый пар холмы туманит.
Челны уткнулись в берега.
И звёзды ночь перебирает,
Как самоцветы-жемчуга.
А на обочине просёлка
Курчавясь,
Пьёт росу горох.
Мне слышится в сырых потёмках
Осинника тяжёлый вздох.
Взблеснула даль лесной излуки,
В ней гаснут отблески зарниц,
Рассвета песенные звуки
Томятся в горле у синиц.
Хрусталь реки-
из глазури,
слёзы реки-золотые
рыбки,
от плачей реки-
наносы.
Ущелье реки
между стволами тар,
прячется за поворотом
в бездне,
рычит в теснине,
где хоронятся гуакамайи.
Далеко,далеко
унеси ты меня,
милая речка,
с любимым моим,
меж утёсов крутых,
среди туч и дождей.
Сюэ Дао-хэн (540 - 609 гг.) Тоскую о доме в седьмой день весны
Весна наступила вот уж седмицу назад.
Два года прошло с тех пор, как покинул свой кров.
Гуси на север раньше меня прилетят.
Тоска пробудилась прежде весенних цветов.
__________________
Не будите во мне зверя, он и так не высыпается...
